Массовый туризм, как сказочная дурман-трава, прорастает в самых красивых и девственных уголках планеты, удушая местную флору. Жители Балеарских островов, застроенных отелями и истоптанных туристами, похоже, знают, как устоять в борьбе с сорняком и жить в согласии с природой. На излете карантина «Вокруг света» отправился на Мальорку за опытом…
«Есть, малыш, на свете Мальорка и Не-Мальорка…» — так начинаются местные народные сказки. У соседних Менорки, Ибицы и Форментеры — свои Не-Менорка, Не-Ибица и Не-Форментера. Так жители называют все, что за пределами их островов. Несмотря на физическую близость, Балеары далеки даже друг от друга: у них разная природа, история, быт. Общее же то, что люди, придумавшие балеарские сказки, не стремились в заморские края, потому что были у них свои высокие горы, скалистые бухты, широкие равнины и густые леса. А вокруг только синие воды и соленый ветер.
— На Большой земле это так не чувствуется, — говорит коренная мальоркинка Маргалида. — Здесь ты поднимаешься на не очень высокую гору, видишь границы суши и понимаешь: вот она, твоя земля, другой нет…
Мы с Маргалидой Рамис как раз взобрались на такую не очень высокую гору в заповеднике Ла-Трапа в самом начале гряды Сьерра-де-Трамонтана на северо-западном берегу Мальорки. Отсюда через километровый пролив виден необитаемый скалистый островок Драгонера.
Когда Маргалида была совсем маленькой, родители взяли ее с собой на Драгонеру. Тогда, в июле 1977 года, они и еще несколько сотен молодых людей отправились не на пикник, а на акцию протеста против застройки туржильем этого каменистого клочка суши. Многим пришлось добираться вплавь: полиция запретила движение лодок.
Двадцать дней провели на Драгонере отважные мальоркинцы: в Испании, где совсем недавно диктатор Франко устраивал политические казни, такого гражданского неповиновения еще не случалось. Проект строительства фешенебельного гостиничного комплекса с частным портом остановили.
«Зачинщиками» акции были шестеро орнитологов, которых беспокоила судьба популяции черных грифов на Драгонере. Через три года Группа орнитологов Балеар (ГОБ), спикером которой сегодня является Маргалида, организовала сбор средств с населения и выкупила у правительства разрушенный монастырь Ла-Трапа с прилегающей территорией. Таким образом, островитяне спасли еще 80 гектаров нетронутой туризмом земли, чтобы дети их знали, какая она, Мальорка из сказок.
С утеса Ла-Трапы не видно всего острова, но даже человеку с материка здесь становится понятно, каково это — быть островитянином — и почему мальоркинцы проявили больше упорства и добились лучших результатов, чем жители сильно покалеченного туризмом материкового побережья Испании. Со схожими чувствами мы с Маргалидой смотрим на нетронутую Драгонеру. Островок давно признан заповедником, и никто не беспокоит черных грифов, которые вальяжно облетают свои владения.
Вид сверху
Содержание статьи:
С высоты их полета Балеарские острова выглядят идиллически: темно-изумрудные леса, живописные деревеньки, лазоревые воды, белоснежный песок, ущелья горной системы Сьерра-де-Трамонтана, признанной ЮНЕСКО в 2011 году объектом всемирного наследия со статусом «культурного ландшафта». Это идеальный пример симбиоза природы и человека.
Год назад черным грифам открывалась панорама далеко не столь пасторальная. Белого песка пляжей не было видно под зонтами и шезлонгами. По дорогам тянулись нескончаемые вереницы автомобилей. 2019-й на Балеарах ознаменовался прибытием рекордных за всю историю 17 миллионов отдыхающих.
Но в мире разразилась пандемия коронавируса, и все это, как по мановению волшебной палочки, исчезло. Осталось то, что было всегда. Например, сотни мельничных колес, которые в Средние века крутили ослы, а с середины XIX столетия — ветра. Ветряные мельницы, типичный элемент мальоркинского пейзажа с древних времен, на самом деле ничего не мелют, а поднимают воду из-под земли. Потому что чего не увидишь с высоты, так это постоянных рек или иных естественных пресных водоемов. Разве что временные, которые образуются в период дождей.
Раньше добываемая ветряками вода шла на полив сельскохозяйственных угодий, а теперь ею наполняют сорок тысяч плавательных бассейнов, бирюзовые пятна которых тоже отлично заметны сверху.
Ким Вальдивьесо, соратник Маргалиды из дружественной организации Terraferida (дословно «Раненая земля»), показывает мне их на карте.
— Видишь? Все эти бассейны требуют мегалитров воды. За год только за счет испарения с поверхности мы теряем более трех миллионов литров. Никаких грунтовых вод не хватит. Поэтому 40% воды в туристический сезон производится путем дорогостоящего и экологически вредного процесса опреснения.
Ким преподает философию в местном университете, а свободное время посвящает экологическим расследованиям, как и 24 его единомышленника: географы, историки, информатики, инженеры. Они раскапывают сведения, проводят экспертизу и публикуют результаты в «Твиттере». Их подписчики — электорат, который правительство не хочет потерять.
Члены организации подсчитали, что с 1987-го на острове ежегодно «осваивается» (читай «застраивается»: там стоянку заасфальтировали, тут беседку установили) 217 гектаров земли, то есть примерно 305 футбольных полей. Цифра настолько впечатлила пользователей соцсетей, что они бросились протестовать против строительства новой автострады Льюкмайор — Кампос. Проект не закрыли, но ширину дороги сократили на метр. И люди успокоились, и правительство поддержало «устойчивый туризм», в который Ким не верит:
— Давайте разберемся. Каждый год в августе увеличивается более чем в два раза не только население острова (с 900 тысяч до двух миллионов человек), но и потребление электричества. Но, чтобы не загрязнять среду, мы не увеличиваем производство электричества. Его поставляют по подводному кабелю с материка, вырабатывая где-то в другом месте и загрязняя среду там же… То есть мы импортируем эту самую «устойчивость». Платим за то, чтобы выглядеть экологично.
С высоты научного знания все это следствие свалившейся на Мальорку 70 лет назад напасти — «туристической колонизации», как называет ее Ким.
Балеары и Мальорка
В бывшем хлеву разместились двухместные номера по 220 евро за ночь в сезон. Это гораздо выгоднее, чем держать коров
«Дачники» сами не желают видеть мусор у себя на «участке»
2019-й на Балеарах ознаменовался прибытием рекордных 17 миллионов отдыхающих
Остров давно прозвали «ближней дачей Европы»: два часа лету — и ты у моря
Электричество поставляют по подводному кабелю с материка, вырабатывая где-то в другом месте и загрязняя среду там же
Напасть долго маскировалась под благо. В конце 1950-х Мальорка стала первой в мире лабораторией для разработки «волшебной формулы» нового вида туризма — массового. Диктатору Франко очень нужна была иностранная валюта, и он пообещал инвесторам, что никто — ни жители, ни конкуренты — им не помешает. И все нужные элементы наличествовали: солнце, море, дешевизна. Заклинание «Горшочек, вари!» сработало, прибыль потекла рекой, и «мальоркинскую сказку» туроператоры экспортировали потом на Канары, Бали, Карибы и далее по списку.
Пять туристических бумов пережила Мальорка с тех пор, и каждый был мощнее предыдущего.
— Это как мифическая гидра, которой срубаешь одну голову, а вырастает две. Сначала нужны были отели на побережье, потом возник спрос на частные дома на сельхозземлях, затем добавились круизы, а теперь Airbnb! Пока горшочек варит, эксперимент продолжается, — Ким кивает на свежую надпись на стене: «Мальорка не лаборатория! Остановите Пилотный проект!»
Пилотный проект — это прием первых в мире «посткоронавирусных» туристов, который запустили, несмотря на карантин, чтобы выяснить, безопасно ли возобновлять турпоездки. 15 июня 2020 года, пока во всей Не-Мальорке действовало чрезвычайное положение из-за пандемии, десять тысяч немцев спецрейсами гигантского туроператора TUI прибыли на Мальорку, почти не пострадавшую от вируса только потому, что ее вовремя закрыли. Вероятно, их приятно удивил вид сверху на пустые пляжи, а удачный опыт первых ласточек открыл дорогу остальным.
КАРАНТИН
Балеары: урок пройден
Остановка практически всех видов транспорта на Балеарах на время карантина привела к значительному улучшению качества воздуха. Об этом сообщило Главное управление Балеар по изменению климата. В первый месяц локдауна концентрация оксидов азота, выбрасывающихся в воздух автомобилями, снизилась на Мальорке на 61%. А концентрация диоксида серы, который выделяют суда, уменьшилась в порту Пальмы на 42%. Жители Балеа р, судя по опросу «Испанцы и окружающая среда во времена COVID-19», лучше всех в Испании усвоили уроки пандемии: 57,5% из них (на 13 пунктов выше, чем в целом по Испании) в числе пяти главных целей в «постковидной» жизни назвали «более ответственное отношение к окружающей среде». А именно: 98,7% собираются более экономно расходовать свет и воду, 97,5% хотят ограничить потребление товаров и услуг и 93,7% планируют перейти на полностью раздельный сбор мусора.
Вид сбоку
С моря виды на бухту Пальмы в утреннем солнце еще лучше, чем с высоты. Я любуюсь ими с юркого катерка Службы охраны посидонии. Морская трава Posidonia oceanica — эндемик Средиземноморья, самую крупную экосистему она образует вокруг Балеар. Посидония насыщает воду кислородом и служит пристанищем миллиардам крошечных ракообразных, которые, погибая, и образуют белый и мелкий как мука песок. И бирюзовое прозрачное море — тоже результат работы посидонии: она впитывает токсины и задерживает муть, поднимаемую волнами со дна.
Пока наш капитан Жауме держит курс к редким нынче судам на рейде, директор службы Марсьял Бардолет, взявший меня на инспекцию, показывает прошлогодние фотографии, на которых видно, как катер едва протискивается между крутобокими яхтами.
Судам запрещено бросать якорь там, где растет посидония, потому что крючья вырывают клоки из ровного «луга», росшего несколько сотен лет.
Мы подплываем к одной из яхт, и Марсьял опускает в воду что-то вроде подзорной трубы. Через нее видно, что якорь в песке, но цепь лежит прямо на зарослях, а значит, может повредить траву при дрейфе.
Марсьял приветствует человека на мачте. Босой, длинноволосый, загорелый парень нехотя слезает.
— Ваши люди уже приходили, наш якорь в песке… — парень привычно вступает в перепалку, утверждая, что сточные воды вредят посидонии гораздо больше, чем его цепь. Он отчасти прав: очистные сооружения строились давно и в сезон иногда ломаются, и тогда отходы жизнедеятельности двух миллионов человек оказываются в море. Это, разумеется, не полезно для посидонии, но за работой канализации следит другая служба. Марсьял же напоминает о штрафе за неправильную якорную стоянку. Появившийся капитан, тоже босой и загорелый, но стриженый иностранец, поняв в чем дело, кладет конец перепалке и командует немедленно передвинуть яхту.
